При появлении телеграм-каналов жизнь засияла новыми красками. Вот сегодня Русский тарантасъ (он же военкор «КП» Дмитрий Стешин) переслал из Голоса Мордора (не в курсе, кто это) прекрасную реплику, авторство которой принадлежит человеку под названием BOLNO ne BUDET.
Она напомнила мне, что стоит перетащить с гр*баного Дзена удивительный спектакль молодых актеров «Современника», который они выложили на суд зрителей к Дню Победы год назад. Вы-то явно на него не попали. А я, несчастная упрямая белая леди, посмотрела и послушала.
Поэтому предлагаю изучить диалоги удрученных самоизоляцией актеров и актрис под лупой. Быть может, вам станет понятнее, из чего исходит наша творческая интеллигенция, выкладывая сегодня оскорбительные посты в отношении Дня Победы.
Вперед!
Началось, как положено, с сообщения ТАСС:
Московский театр «Современник» отметит 75-летие Великой Победы специальным онлайн-проектом «Диалоги Современника. Война и мир», старт которому будет дан 1 мая сообщили ТАСС в пресс-службе театра.
— В преддверии празднования юбилея Победы мы запускаем онлайн-проект «Диалоги Современника. Война и мир», инициаторами и авторами которого стали молодые артисты театра, решившие попробовать смело и искренне поговорить о войне, о мире, о своих страхах, чувствах и памяти, — сказала собеседница агентства.
По ее словам, старт проекта назначен на 4 часа утра не случайно, так как 22 июня 1941 года именно в это время без объявления войны германские вооруженные силы атаковали границы Советского Союза.
**********
Диалог первый Никиты Ефремова и Татьяны Лялиной «С чем ты воюешь внутри себя?» идет 26 минут. Замечу только, что Никита Михайлович – один из главных спикеров проекта, он участвует в трех видео, выпущенных на суд зрителей.
Напоминаю – это не диалоги маргиналов на кухне, а спектакль театра «Современник». И говорят на публику действующие актеры труппы, принявшие эстафету у Олега Ефремова, Игоря Кваши, Лилии Толмачевой, Юрия Богатырёва, Аллы Балтер, Геннадия Фролова, Людмилы Ивановой, Валентина Гафта…
В первом же монологе Никита сразу смело дает оценку событию, которому посвящен проект. Посмотрите, что происходит, когда актер не читает текст, написанный, к примеру, Виктором Розовым. А говорит от себя, от души
Итак, Никита Ефремов, актер «Современника»:
Никиту интересуют чувства Татьяны Лялиной, молодой актрисы из Днепропетровска, органично влившейся в труппу «Современника» и российский кинематограф (Анастасия, жена Ивана Грозного в фильме «Грозный», Таня Куделина в «Ненастье» и т.д. Автор и исполнитель своих песен).
— Ты знаешь, я с тобой абсолютна в этом смысле солидарна, потому что эволюция чувств, она, конечно, если отслеживать, моих личных — то просто тебе кажется, этот праздник воспринимают разные люди. То есть то, каким я воспринимала 9 мая в десять лет, в двенадцать, то как воспринимается сейчас – восприятие совершенно разных людей…
— Выбираешь самое слезливое стихотворение…
Боже меня упаси когда-нибудь слушать поэзию военных лет в исполнении этих гениев! Фраза молодого дарования навсегда останется в моем сознании. А незабываемый рассказ о том, как она кого-то там играла в сценах, напоминающих войну, отвратит от любого кино с ее участием.
Сеанс самораздевания продолжился сравнением войны с «выходом из зоны комфорта» — как во время ограничений из-за ковида и признанием Никиты о том, что он сам не знает, как бы себя повел при встрече с «условными немцами»… Не уверен, что повел бы себя как герой.
— Я знаю, что твой молодой человек ходит на митинги, на всякие эти вещи, где у него есть риск быть подверженным – там, не знаю – чему угодно…
Никита явно думает – здесь надо включить конспирацию. Туманными намеками актеры будут оперировать всё время: «Война продолжается» (какая и за что – не уточнят), «Я чувствую, что меня каждый день обманывают» (кто, где и когда тоже останется тайной). И здесь Татьяна ответит в тон собеседнику:
— Я, конечно, не нахожу себе места. В первую очередь я понимаю, что это правильно и так нужно. И это очень достойное поведение. Но я как друг, как товарищ, как близкий человек, конечно, очень переживаю. Мне страшно. Я не думаю, что кто-то может в таких понятиях, как война, митинги или что-то еще в этом роде, чувствовать себя как рыба в воде. Наверное, это что-то тогда нездоровое. Все равно это всегда выход из зоны комфорта.
Девушка — из соседней страны. Поэтому так же конспиративно Никита спросит ее про украинскую войну. Она аккуратно ответит, что никто из ее окружения не воюет в АТО, но все равно…
Дети в пилотках и «можем повторить» вызывают у актеров одинаковую изжогу. Воспоминания о бабушках немного разнятся.
Татьяна вспомнит рассказ своего киевского педагога о немке, которая ждала малышкой, как ее изнасилуют наши красноармейцы, а большой солдат с бородой протянул ей сахар, еще и заплакал.
Никита рассказал, как немцы дарили бабушке шоколад: «Меня это тронет».
Последний вопрос в этой части спектакля задаст Татьяна. В память о войне, как мы помним, он прозвучит в четыре утра:
— Нужно ли отмечать праздник 9 мая?
Никита Ефремов:
— Я могу говорить только за себя. Для меня, наверное, это время какой-то скорби скорее и там … молитвы. И то – я настолько отрицаю в себе эту чувствительность, что чаще всего я просто засмеиваю… Либо – да ну это 9 мая! И я не хочу серьезно погружаться эмоционально как бы туда. Вот в трагедию эту. Но при этом я как бы осуждаю тех, кто празднует. И поэтому я такой — как бы типа и не праздную, но при этом и не ощущаю эту трагедию. Я вот где-то между…
— Война продолжается, по-моему. И она настолько бесконечна – я почему тебя спрашивал в начале про войну с собой – поэтому, наверное, отголоски войны – такие как, знаешь, послевкусие…
За кадром начинает звучать легкая трепетная музыка.
— И до сих пор как-то оно даже, может, без моего ведома, ощущается в моих чувствах, в моей этой вот некой сентиментальности… Может быть, излишней. А не действий. В моем страхе. (Пауза. Долгий пристальный взгляд в то, чего боится).
Первая часть спектакля состоялась.
Вторая называлась «Мама мне говорила:»Счастье свое надо выстрадать», — откуда это?»
Третья — «Парады на самом деле никому не нужны, кроме представителей власти».
Четвертая — «Наши деды воевали за наше спокойствие — чего мы тогда такие неспокойные?»
***********
Диалог второй. Марина Лебедева (27 лет) и Дарья Белоусова (36 лет). Даты рождения буду сообщать, чтоб не получать в комментариях восклицание «онижедети».
У Дарьи, по ее словам, есть серьезное чувство любви к Родине, но она «совсем не государственник» и считает, что «художник и государство это две параллельные прямые».
Мне вот по-человечески интересно – получая зарплату в кассе отнюдь не частного театра, как она осуществляет пересечение этих самых прямых, если обостренное чувство Родины идет у нее «отдельно от государства». Любовь свою она не может объяснить, потому что она генетическая – «на животном уровне».
Поскольку Дарья «много пишет поэтического», то считает, поэт не может быть без любви к Родине: «Я очень люблю эту страну. Очень верю и люблю русского человека». 9 мая для нее имеет сакральный смысл. Но слезы выступают на ее глазах при мысли, сколько нам приходится преодолевать. «Всё время у нас нет лучших врачей и лучших школ. Все лучшее где-то в Англии и там-сям...» Но русский человек в этом преодолении очень красив. Она испытывает чувство благодарности, нисколько не умаляет подвиг русского человека, «у которого НИКОГДА НИЧЕГО НЕ БЫЛО, только он сам с собой и больше ничего». При этом мельком – «сейчас государственность никакую не обсуждаем» (этот осторожный рефрен пройдет красной нитью через все актерские диалоги).
Марина тоже часто думает про наше «страдание как смысл жизни». Почему-то у нас не может быть всё легко, красиво, быстро! (В других странах, безусловно, происходит именно так). Она не хочет никого обидеть, но ей кажется, что это идет от нашей веры. И мама ей говорила: «Счастье свое надо выстрадать».
— Ужас какой! – закрывает лицо пишущая много поэтического Дарья. – Конечно, во многом климат влияет. Вечная серость, мразь в лицо какая-то, ты все время ходишь под серым небом. То ли дело в Италии…
Марина Лебедева заговорила о деградации терминов «подвиг» и «память».
— Я в последнее время хожу на парады, особенно под вечер (почему не утром-то?), на Тверской. Это просто невозможно! Невозможно смотреть это повальное… Какую-то громадную толпу в пилотках…
— … Наряженных детей. И странно. Странно слышать детей, которые читают стихи. (Со страданием в голосе). Они не понимают о чем.
Марина существует на фейсбуке. Могла бы дополнительно поубиваться, зайдя, к примеру, на страницу «Бессмертный полк. Австралия». Там, где всё легко, красиво и быстро, дети весь апрель и май обычно читают стихи. И тоже в пилотках! Надо попросить их родителей-иммигрантов прекратить это безобразие.
— Чем дальше, тем меньше в нас остается какой-то искры внутри! Мы как будто выздоравливаем от этой войны. Потому что это громадное, страшное. Как болезнь.
А вот Дарье, оказывается, очень много молодых и немолодых людей говорят: «Я не люблю свою страну». А она им отвечает:
— Ты не любишь президента, мэра, дядю Петю, дядю Васю. А они – наемные сантехники, которые пришли поменять тебе трубы в твой дом. Почему твое мнение и твое сердце зависят от наемных сантехников?
***********
Часть третья. Семен Шомин (26 лет), Наталья Ушакова (девушка без возраста), Ульяна Лаптева (41 год).
Наталья с детства не могла понять:
— Правительство говорит: «Вот – идем все воевать». Но люди же понимают, что их могут убить. Почему они не скажут: «А мы не пойдем»?
Шомин в ответ веселится от души. Вспоминает, что это, кажется, называлось дезертирство. И говорит, что все не могли договориться и не пойти, потому что тогда не было зума.
Зум, Сёма, может, и появился бы в будущем. А вот тебя и твоих коллег могло бы и не быть. Но вы есть, живы и здоровы и страшно веселитесь. Шутка кажется вам просто замечательной.
— «Священная война» вот говорят, — продолжает, успокоившись Наталья. — Мне, например, от этих слов становится странно. Что в ней священного? Чем она священная, святая? Убийства, смерть, разбитые семьи, концентрированное несчастье, слезы, кровь… Победа эта как бы сомнительная, потому что столько людей погибло. И ни одну семью это не прошло бесследно, никто не отсиделся.
Шомин уточняет – она говорит про 9 мая, «про возвеличивание этого дня»? Да, отвечает она, «радостного в этом дне на самом деле мало». Она двух историков почитала (не уточнила каких), которые объяснили ей, почему фронтовики не дали праздновать Сталину этот праздник как праздник. И вообще – в нем слишком много политики…
— Много политического воздействия на нацию, скрепления, отождествления себя, сегодняшней России, с прошлой – хотя мы к ней по факту… Ну что имеем? Происхождение свое?
Семен объясняет — «этот день превратился в еще один повод потусоваться».
— Выходные – о, ура, нет работы! Все уезжают на дачу, жарят шашлыки и бухают.
Актер среди тех, кто бухает: «Я себя не отделяю».
— Утеряно понимание, что это за день. Вот если бы это реально был день памяти – без парадов, без показухи, каких-то фейерверков… (Тогда б он точно не бухал?) Чтоб это был реально день молчания. День тишины. Вот раз в год – день тишины. (С энтузиазмом). Вот раз в год все собираются. И молчат. Собираются небольшими группами и идут на какие-то там места памяти.
Его коробит от военных парадов.
— Меня очень сильно бесит от того, что эти парады на самом деле никому не нужны, кроме наших представителей власти, которые тратят огромные деньги на то, чтобы показывать эти орудия смерти, которые едут по Тверской. Четыре дня перед этим пробки…
Пробки его прямо отдельно бесят. По лицу видно.
— Мы хвастаемся оружием перед целым миром непонятно зачем.
Актера буквально выводит из себя фраза из жизни и пьес: «Лишь бы не было войны». Ведь ряженым, по его мнению, на самом деле неважно, какой он, этот мир – лишь бы он был… Правда, сам он иногда говорит себе (с ухмылкой): «А представляешь, как на войне было х*рово». И реально помогает:
— В этот момент война меня мотивирует.
Ульяна Лаптева не согласна. Неправильно сравнивать всё с войной. Ведь она – не норма, а отклонение.
— Человек для счастья рожден, а не для страдания! – восклицает она.
И, слава Богу, это конец третьей части.
**********
Ну, диалог четвертый Никиты Ефремова (32 года) с Шамилем Хаматовым, младшим братом Чулпан, думаю, вам несложно себе представить.
Для начала Никита рассказал, как в детстве друг, у которого 9 мая был день рождения, не давал ему, падла, (простите, пересказываю как есть) в свои машинки поиграть. А вечером, когда был салют, «люто добивал» тем, что говорил: «Смотри, в мой день рождения даже салют».
Для Шамиля 9 мая это всегда прохладно, темно, вечером тоже салют, но праздничных воспоминаний не было. Дедушка, который воевал, умер, когда ему было четыре года, в школе ходили с гвоздичками ветеранов поздравлять, но это было как-то не атмосферно.
— Меня не приучили в детстве, но я и сам не тянулся. Не мой праздник в каком-то смысле, понимаешь?
Шамиль скажет, что он накануне думал об этом разговоре, и одна мысль пришла ему в голову:
— О чем говорить-то? По сути не о чем.
И они поговорили о том, какое это испытание сидеть на даче, когда хочется в Москву. Работать, гулять по парку Горького, ходить в рестораны. Это все нужно, потому что «тяжело проживать чувство скуки», а те же рестораны и парки нужны, потому что «художник должен быть неуспокоенным».
С другой стороны, размышлял Никита, если деды воевали за их спокойствие, «чё мы такие неспокойные». Вообще войнам внутри себя он уделил много внимания. До личной победы еще далеко. Да и 75 ему еще не скоро. Но почему не поговорить, раз камера включена?
Для них с Шамилем 9 мая, ну, никак не праздник. «По чесноку» он для тех, кто победил.
В этом с актерами нельзя не согласиться.
*******
Пятый диалог пропущу. Сплошное бессознательное. В шестом тот же Никита Ефремов поговорит с Мариной Лебедевой. И снова скажет, что «эта история ко мне не имеет никакого отношения». Ну, кроме эпизода с бабушкой в землянке, когда немец угостил ее шоколадкой. Что касается причин, по которым случаются войны, он даже встанет за книжкой, чтоб процитировать философа и мага Гурджиева, точка зрения которого его потрясла. Он зачитал ее целиком:
«Разговор начался с моего вопроса: «Можно ли прекратить войну?» Гурджиев ответил: «Да, можно», хотя из предыдущих бесед я вынес уверенность, что он ответит: «Нет, нельзя».
— Но весь вопрос в том, как это сделать, — продолжал он. — Чтобы понять это, необходимо многое знать. Ведь что такое война? Это — результат влияний планет. Где-то далеко две или три планеты подошли слишком близко одна к другой, и в результате возникло напряжение. Вы обращали внимание, как весь напрягаетесь, когда какой-нибудь человек проходит близко от вас по узкому тротуару? То же самое происходит и с планетами. Для них это продолжается, возможно, одну-две секунды. А здесь, на земле, люди начинают убивать друг друга и могут заниматься этим в течение нескольких лет. В это время им кажется, что они ненавидят друг друга, или что они должны убивать друг друга ради какой-то возвышенной цели, кого-то или что-то защищать, что они ведут себя благородно или что-то в этом роде. Они не в состоянии понять, до какой степени они — лишь пешки в игре. Они думают, что они что-то значат, могут двигаться туда и сюда по своему желанию, решать те или иные проблемы. Но в действительности все их движения, все действия — это результат влияния планет. И сами по себе они буквально ничего не значат. Большую роль во всём этом играет Луна, но о ней мы поговорим позднее. Нужно только понять, что ни император Вильгельм, ни генералы, ни министры, ни парламенты ничего не значат и ничего не могут сделать. Всё, что происходит в большом масштабе, управляется извне или случайными сочетаниями влияний, или всеобщим космическим законом».
Ну, вы поняли. Где здесь место фашистам, Гитлеру?
Планеты, Луна… А мы все пешки.
В середине диалога они снова пугливо вспомнят про политику, про Путина. И в эфире от свежей поросли театра «Современник» прозвучит прекрасное:
— Я ссу.
— Я тоже ссу.
На 21-й минуте диалога Никита спросит:
— Вот зачем помнить-то об этой войне? Вот я не понимаю. (Насупив брови. С выражением) «Помни!» Вот зачем тебе помнить об этой войне? Что тебе это дает?
— Не знаю.
— Вот и я не знаю.
Дальше немного бреда про свои рефлексии и вопрос к Марине – что бы она сказала мальчику, который спросил бы у нее про 9 мая.
— Это когда Советский Союз победил фашизм.
Ее ответ вызвал у Никиты приступ смеха. И он задал актрисе новую задачку.
Марина неудержимо рассмеялась. Ну весело, чё!
Они больше не станут обсуждать фашизм. Марина так и не найдет что ответить.
**********
Собравшимся смело и искренне поговорить ни о чем к 75-летию Победы актерам «Современника» я предложила хотя бы виртуально заглянуть к коллегам из других театров.
Поскольку от большинства членов именитой труппы, включая «понаехов», за версту несет столичным снобизмом и на вопрос «Крым наш?» они, не сомневаюсь, ответят отрицательно, то расскажу о том, что ежегодно делают в апреле люди в Симферопольском драмтеатре.
Вот их обращение к зрителям, опубликованное в тот же период, когда актеры театра «Современник» периодически веселились в четыре утра:
10 апреля – особенная дата в жизни Крымского академического русского драматического театра им. М. Горького. 76 лет назад в этот день ушли в бессмертие наши коллеги – члены подпольной группы «Сокол», действовавшей в театре в годы Великой Отечественной войны.
Их подвиг – свидетельство того, что люди совершенно мирной профессии в грозную годину доказали, они способны не только играть героев на сцене, но и стать героями в жизни.
Память подпольщиков увековечена в спектакле «Они были актерами», в мемориальной доске на фасаде театра. Долгие годы 10 апреля коллектив театра проводит традиционный сбор труппы, на котором во время переклички наряду с именами ныне служащих в театре актеров, звучат имена героев-подпольщиков.
Каждый год в этот день, мы, актёры Крымского Академического русского драматического театра им. М. Горького, собираемся у мемориальной доски, установленной на здании нашего театра, на митинг, чтобы почтить память своих коллег — героев подпольной группы «Сокол» минутой молчания и провести перекличку актёрского состава театра, называя при этом и фамилии актёров-подпольщиков:
главный художник театра Николай Андреевич Барышев (1907—1944)
актриса Перегонец Александра Фёдоровна (1895 — 1944)
актер Добросмыслов Дмитрий Константинович (…- 1944)
актриса Яковлева Зоя Павловна (1898-1944)
костюмер Озеров Илья Никитович (…—1944)
машинист сцены Чечёткин Павел Ипполитович(….—1944)
уборщица Ефимова Прасковья Тарасовна(…..—1944)
ученик художника Савватеев Олег Алексеевич (1927—1944)
костюмер Кучеренко Елизавета Яковлевна
бутафор Карлов Андрей Сергеевич
Они погибли в борьбе за свободу и независимость нашей Родины, но они навсегда останутся в наших сердцах
В условиях самоизоляции нет возможности торжественно провести митинг памяти героев, он обязательно будет проведен, как только появится возможность.
А сейчас мы решили, что имена подпольщиков должны прозвучать в этот день онлайн, о подвиге коллег говорят молодые актеры театра...
Как видите, есть театры, которые проводят митинги. Они ежегодно аплодируют там своим погибшим коллегам.
Режиссер Рыжаков, готовивший и редактировавший проект, наверняка, смотрел «Бесславных ублюдков» Тарантино. Там весь экшн крутится вокруг кинотеатра… Но знает ли Рыжаков историю симферопольского подполья и подробности трагической гибели своих коллег по цеху?
Хотя мне совсем не хочется называть их коллегами.
Главный художник Крымского театра Николай Барышев составил карту фашистских подразделений на территории города. Пользуясь ею, 51-я армия освобождала Симферополь и смогла наносить бомбовые удары точечно, сохранив инфраструктуру и жизнь крымчан. Актриса Александра Перегонец, сыгравшая, кстати, в молодости служанку Аэлиты в фильме Протазанова, придя в себя после казни мужа – актера Анатолия Добкевича, создала театральную студию, чтоб спасти от угона в Германию молодых людей.
Кстати, актера Добкевича расстреляли за то, что он отказался стать бургомистром города. Ведь жители Симферополя его нежно любили, и он очень нужен был фашистам в этой роли.
Но актер отказался. И его казнили.
Один из героев документального фильма «После премьеры – расстрел» скажет удивительную фразу про «очаровательную нелогичность русской души»
— Перегонец – дворянка, Добросмыслов – дворянин, а пошли против фашистов.
Подполье в театре работало так скрытно, что об их существовании не догадался сразу профессиональный разведчик, пришедший в студию преподавать пластику и сцендвижение. А сделать они успели многое…
Фильм, снятый в 2010 году, смогут показать и обсудить на крымском телевидении лишь в апреле 2014-го. Ведь в нем Александр Беланов рассказывает о том, каких героев вместо настоящих выбрала Украина президента Ющенко. В его ленте режиссер художественного фильма «Они были актерами» Георгий Натансон говорит о том, что написал письмо руководству соседней страны: «Одумайтесь! Остановите фашизм, пока не поздно!», но не получил ответа. Только после Крымской весны на телевидении жители полуострова рассказали о годах гуманитарной оккупации и о том, как боялись, что их лишат памяти – ведь не раз к тому времени могила героев-подпольщиков была осквернена.
Но какое дело до этого дело актерам «Современника»? Крым-то не их.
**********
К седьмому диалогу подтянут старую гвардию – Марина Хазова, актриса и супруга Иосифа Райхельгауза, попробует что-то объяснить Клавдии Коршуновой. Та будет ей рассказывать про холодность, раздражение и неприятие 9-го мая, потому что есть «вина в подаче». Хазова спросит:
— Кто и что нам должен подать?
Но внятного ответа не услышит.
Две части восьмого диалога Ильи Лыкова с Виктором Тульчинским вполне могли бы прозвучать не здесь, а в «Приюте комедиантов». Я услышала интересные подробности про ефремовское голосование, про театр единомышленников, про ложь и зависть, про конфликты. И жаль, что человек, у которого в 2020 году был 60-й сезон в театре, совсем не виден на телевидении.
Один эпизод в исполнении Ильи Лыкова, связанный с войной, не оставил меня равнодушной. Очевидно, Виктор Тульчинский не дал своему молодому коллеге опуститься до уровня его веселых товарищей.
— У меня есть такая история. Мой родственник родственника был в концлагере. И он вспоминает подробности. Ему было 3-4 года. Это – об ощущениях войны в детстве. Он говорит, что не было никакой трагедии. Не ощущалось всё в минус. Говорит: «Маму уводили в концлагерь, я помню – она мне махала, я только в будущем картинку эту вспоминал и плакал. А тогда это воспринималось как – ну, до завтра». И помнит еще, что они вырыли в бараке дырку и нашли, где немцы ели. Туда лазили под стол к ним и воровали у них хлеб. Немцы узнали, и была у немцев такая игра: они клали этот хлеб как в мышеловку и стреляли в общем по детям. Попадет не попадет.
И вот он рассказывает: «Это было не страшно. Было до такой степени весело участвовать в этой игре. Ты бежишь потный с этим хлебом, с ощущением, что ты выиграл. В тебя не попали, тебя не убили. Счастливый бежишь в свой барак…»
*****************
Собеседница Ольги Дроздовой не спросит, почему у нее, единственной, на заднем плане прикреплена георгиевская ленточка. Да и разговор с ней будет короткий и полушутливый.
*****************
Янина Романова искренне скажет, что для нее 9 мая самый великий праздник. Подчеркнет, что мы – гордый народ. Однако:
— Я не говорю про государство.
То есть она существует в каком-то отдельном пространстве. Она – патриот, но:
— Мне очень трудно подчиняться каким-то правилам, подчиняться государственному строю…
Объяснили бы, наконец, к чему эти постоянные оговорки.
**************
Хороша была Полина Рашкина в девятом диалоге с Еленой Миллиоти. Потому что очень трогательно молчала. И, видимо, заранее приготовила песню, о которой рассказала актриса старшего поколения.
В этом диалоге прозвучала даже «Темная ночь» — когда Елена вспоминала, как праздновали 9 мая в 1945-м. Вот бы её трепетный рассказ всем услышать в «Современнике» — тесным кругом в День Победы, глаза в глаза. Ведь было же такое когда-то в стенах театра!
— В первые годы жизни «Современника» очень много было среди пожарных, осветителей, электриков, монтировщиков — людей, которые принимали участие в Великой Отечественной войне. Мы их обязательно собирали. Всегда дирекция давала им премию. Мы собирали их где-нибудь в фойе, у нас выпускалась праздничная газета. Мы им устраивали худенький, не очень большой, но концерт. И вот однажды Людмила Иванова с Людмилой Гурченко сочинили песню. На репетиции, что ль, они сговорились… И на одном таком собрании ветеранов они ее исполнили. «Праздник Победы» называется.
Тут-то и поставила ее Полина Рашкина.
Интересно, кто-нибудь еще из молодой поросли слышал об этой традиции, этой песне? Последняя фраза Елены Миллиоти в этой части тоже не случайна. О ее поколении, в котором:
— Люди были настолько друг к другу повернуты лицом!
********
До сих пор неизвестно, кто предал подпольщиков Симферопольского театра. Но в тот день они отыграли спектакль. Немцы им поаплодировали. А потом, не дав переодеться, прямо в театральных костюмах увезли в гестапо.
Потом были пытки. Расстрел.
А через три дня в город вошли наши.
Яму с телами раскопали. Газета «Красный Крым» писала:
«Все были расстреляны в затылок, только одному Дмитрию Добросмыслову, который, видно, обернулся и крикнул что-то в лицо врагам, пуля вошла спереди и раздробила челюсть. У Александры Перегонец были обуглены ноги; тело шестнадцатилетнего Олега Савватеева было изодрано клыками собак, ладони пробиты гвоздями. Николай Барышев в последний миг смог выдернуть руки из проволоки и обнял ученика, так они вместе и лежали».
Очевидно, в соответствии с замыслом режиссера участникам диалогов «Современника» в конце задавали блиц-вопросы:
Возможна ли война без жертв?
Возможен ли прогресс без войны?
Свобода или жизнь?
Жизнь или принципы?
А можно было задать всего один-единственный:
Родина или жизнь?
Но он почему-то не прозвучал.
