Мир, труд и май в нашей стране исчезли не постепенно. А все и сразу.
Мира не было и нет уже тридцать лет. Стенка на стенку ежеминутно, ежедневно борцы за все за всё хорошее идут на тех, кто за всё плохое. Разобраться кто именно за что невозможно, потому что самые активные с двух сторон слишком громко кричат.
Какой же это мир?
На самом деле полыхает гибридная гражданская война. С помощью праправнука классика я поняла, как она происходит.
– Это когда гибриды воюют, – сказал однажды Петр Толстой.
И попал в самую точку.
******************
А кто мы такие?
Одной частью тела – бывшие коммунисты, комсомольцы, пионеры, общность «советский народ», привыкший жить под лозунгами равенства и братства, ходить на демонстрации и с чувством петь «Интернационал». Директор моей музыкальной школы, ветеран войны, дирижировал нашим маленьким оркестром. Когда школе исполнилось 25 лет, мы выступали с отчетными концертами в зале Чайковского, Большом зале консерватории. Пели и играли «Славься!» Глинки с настоящими колоколами. И обязательно был «Интернационал». И когда наш директор взмахивал дирижерской палочкой, мы видели искренние слезы на его глазах.
И так играли, что зал вставал, хотя никто об этом не просил.
Никуда часть этих тел из нас не делась. Не вижу, чтоб кто-то ходил без руки или ноги.
Вот Юлия Друнина ушла вся. Целиком. Покончила с собой 21 ноября 1991 года, потому что не смогла быть гибридом. Готовилась к этому долго, осознанно. Больше года, говорят. Написала записки и распоряжения близким, чтоб никого не ранить, и в 1991-м ее уход почти никто не заметил.
А Марк Захаров обошелся малым. Сжег партбилет – он же бумажка, ему не больно. Потом, говорят, жалел. Мол, порыв, театральщина. Потом телевизионщики спорили, в какой передаче это случилось, прямой был эфир или не очень… Сделали на эту тему немало передач. Но точной даты, кроме 1990-го года, так никто и не назвал. И мне найти не удалось. Мукусев с Женей Додолевым в 2017-м вспоминали минувшие дни, так Владимир не смог сказать, когда увидел дверь парткома «Останкино», уставленную (его выражение, не моё) партбилетами:
Е. Додолев:
— Это когда? 1991?
В. Мукусев:
— Вот, я думаю, что это был, наверно, конец 90-ого года. Наверно, 90-ого.
Е. Додолев:
— То есть это еще в контексте существования Советского Союза?
В. Мукусев:
— Думаю, что да.
О. Дружбинский:
— До ГКЧП это было?
В. Мукусев:
— Думаю, что сразу.
Е. Додолев:
— ГКЧП – тогда 1991.
В. Мукусев:
— Тогда 1991. Я думаю, что это ГКЧП. Наверно, вот этот момент. (…)
Е. Додолев:
— Грели сердце?
В. Мукусев:
— Грели сердце.
Е. Додолев:
— А твой партбилет где?
В. Мукусев:
— Я не знаю. Вот я не знаю, куда он делся. Я сейчас жалею об этом.
Подробности смерти Юлии Друниной долгое время вообще никто не обсуждал. Сама обнаружила – и глазам не поверила – в выпуске 2011 года «Бульвара Гордона», того самого, с пирамидками. В интервью ее близкой подруги Виолетты Орловой. Не то, чтоб я их не знала – удивилась времени, месту и автору.
*************
Мои документы, невредимые, лежат в шкатулке в своем полном гибридном наборе: корешок к корешку рядом с ними два ваучера – мой и мамин, карточка покупателя с фото (помните – чтоб иногородний не смог покуситься на твою «ножку Буша») и куча других бумаг, назначение которых объяснять дочери приходится часами. Иногда краснея и заикаясь.
**************
1 сентября 1983 года я сказала отцу, что меня приняли кандидатом в члены КПСС. Вступивший в партию на фронте отец сказал:
— Ну все. Вырастил дочь. Теперь спокоен.
Я знала, что отцу оставались считанные дни. После сложной операции по онкологии в госпитале Бурденко он прожил больше десяти лет. Мобилизовавшись из армии по возрасту, не мог себе представить, что будет играть в домино под вишнями в дворовом саду. И до последнего дня работал в военно-лекторской группе ЦДСА. Пока снова не попал в госпиталь, где нас и предупредили… Для него в карте написали «радикулит грудной клетки». Он верил и дома ругался: «Не долечили». Но не жаловался, а ходил по комнате, опираясь на спинку стула, который сделал своим ходунком.
Мы выпили за него, за меня и за здоровье по рюмке спиртовой настойки на перегородках грецкого ореха.
Неделю спустя я ехала от него в редакцию. Боялась опоздать – после ночного дежурства можно было приехать к двум часам, я задержалась, взяла такси.
В редакции меня ждала моя начальница Галя Фокина. Она держала в руке телефонную трубку, в которой давно уже метрономом стучали короткие гудки:
— Пока ты ехала… В общем…
*********
Как бы это объяснить?.. Не столько вам, сколько самой себе. Дело-то не в партии, а в том, чем и почему мы наполняли свою жизнь. Как относились к идеалам, которые одни озвучивали с высоких трибун, особо в них не веря, а другие пахали, не жалея сил и жизни, чтоб воплотить их в жизнь.
Иначе и страны бы не было. Той, которую одни кроют почем зря. А другие вдруг жалеют.
Интересно, в чьем стане сейчас тот сотрудник, который проработал в редакции «МК» совсем недолго, но запомнился мне только одной фразой в те самые дни, когда умирал мой отец.
— Вот в партию вступил, — сказал он, войдя в наш отдел с довольной улыбкой. И очень многозначительно добавил:
— Без этой хлебной карточки сейчас никуда.
************
Частью гибридного существования общества стала война с владельцами хлебных карточек, которые хорошо знали пути к светлому будущему, но, как правило, лично своему. Чем и вызвали вполне заслуженный гнев в 1991-м. Той волной мы распорядились ничем не лучше небратьев, которые почему-то продолжают хлебать полной ложкой из котелка чужих ошибок. И никак не подавятся.
С нами-то так и произошло. Только раньше. Но почему-то часть гибридов, живущих среди нас, упорно жалеет о том, что мы остановились и оглянулись тогда.
**********
— Я ничего не написала про труд… Но разве у матерей мало работы!
Помните эту фразу школьницы из фильма «Доживем до понедельника»?
Почему она как бы оправдывается, что в сочинении не упомянула труд. Потому что не работать, не относиться с уважением к человеку труда было неприлично. Ну, по крайней мере, в той среде, где росла я. А уж как там было в жан-жаках 80-х, не знаю. Пусть сами обитатели и расскажут. Почему я там не оказалась и оказаться не могла, рассказала уже в статье «Богема и плебс или Как сохранить достоинство пера».
В моем мире смотрели фильм «Высота» про высотников-монтажников, «Девчата» про лесорубов и Тосю из детдома, выпускницу кулинарного училища. Верили, что столичный служитель банка (читай, нынешний офисный планктон) может найти свою судьбу на прокладке высоковольных линий в глухих лесах Сибири. Причем, совершенно добровольно – «В карьере Димы Горина», где Высоцкий снялся в роли шофера Софрона, и я не припомню, чтоб он за это извинялся.
Не помню, чтоб элита ругала Урбанского за роль в фильме «Коммунист». А он с какого перепугу там совершенно бесплатно, один, отчаянно рубит дрова для паровоза? Не его же тема. И не его паровоз.
А люди почему до сих пор смотрят. Еще и отклики оставляют разные.
Не помню, чтоб кто-то смеялся над дедом из «Большой семьи», который не может смириться с тем, что его назначают ночным директором – но если бы просто отправили с верфи домой, это было б равносильно смерти. А сколько там лет деду Матвею?
Я успею только завести в поисковик этот вопрос, как увижу анонс фильма совсем про другого деда:
«Папик», сериал, 2019. Главным героем истории стал всеми забытый пожилой актёр, единственный «капитал» которого — долги за квартиру и сбережения на похороны. Устав от унылой жизни, дед хочет расстаться с ней красиво, поэтому перед смертью заглядывает в барбершоп. Заполучив стильную причёску и бороду хипстера, пенсионер едет в ночной клуб, где знакомится с эффектной девушкой. Охотница на «папиков» принимает его за миллионера и решает охмурить.
Такие кино и смотрят сейчас наши дети. Про «Большую семью» они и не слышали.
******************
От возмущенных пенсионной реформой. Больше всего меня тут прикалывают ссылки на советское прошлое.
Елена Ермолова: Пенсионный возраст был рассчитан в СССР научно на основании биологических возможностей человека. Женщина после 55 лет, а мужчина после 60 не могут работать по причине прекращения выработки половых гормонов. Организм после отхода ко сну уже не восстанавливается после 8 часового сна, идёт постепенная разбалансировка организма которая затягивается на 10−15 лет -это и есть время дожития.
Человек после 60 лет может ещё жить, но уже не может работать.
О, про СССР вспомнила. Интересно, она при нем жила? Наверное, на стройках коммунизма здоровье гробила. На БАМе каком-нибудь. Или целину поднимала.
Жениться в 80 лет и рассказывать, что завести ребенка от суррогатной матери, (он же успеет его поднять) – естественно и нормально.
Уйти на пенсию в 65, а не 60, Путин – людоед, вор и мерзавец.
Выкладывать видео с бойко танцующей Хакамадой: «Вы можете поверить, что ей 64!?» — это круто. Интересно, с гормонами у нее плохо как при СССР?
Ищу отклики шахтеров, водителей автобусов, строителей метро… Но вижу много молодежных форумов. От тех, кто еще и на работу не вышел. Там столько мемов, креативных плакатов, прекрасных афоризмов.
«На вопрос «Чего вы достигли в жизни?» американский пенсионер отвечает «достатка», китайский пенсионер – «много детей и внуков», а русский пенсионер – «пенсионного возраста»…
Автор – аноним. Постеснялся, наверное, указать, что трудится на заводе «Динамо».
«Раньше на работе торжественно провожали на «заслуженный отдых»,
теперь будут провожать «в последний путь».
Вот этому анониму я бы в благодарность за сочувствие подкинула хорошую идею: выйти с инициативой немедленно запретить фильм и книгу Рязанова «Старики-разбойники». Во веки веков. Потому что там – сплошное непотребство:
«В то время как Николая Сергеевича (следователь Юрий Никулин) взашей выталкивали на пенсию, его друг инженер Воробьев (Евгений Евстигнеев) уходил на пенсию добровольцем.
Проводы на пенсию – это трогательное мероприятие. Чтобы больше никогда не видеть юбиляра, сотрудники скидываются на подарки, остаются после работы и произносят речи о заслугах бывшего сослуживца. Комиссия по проводам В.П. Воробьева хорошо подготовила представление…»
А уж от этого странного заявления следователя, который гормонов уже лишился, а службу покидать не хочет – анонима вообще должно порвать на куски:
— Ты пойми, – сказал он, наливая Валентину Петровичу чай, – если бы я был пекарем, который не хочет уходить на пенсию, и в знак протеста, ночью, тайно выпекал бы вкусный хлеб, – это естественно. Если бы я был каменщиком и ночью, тайно выкладывал новый этаж, – опять логично. Но ты толкаешь нас на совершение уголовно наказуемых деяний!
Вредный, гнусный, никому не нужный фильм. Славит шизофреников и уголовников.
Вот еще один бред оттуда процитирую. Пусть его тоже возьмет на карандаш:
«Воробьев представил себе, как Николай Сергеевич проснется по привычке ровно в четверть седьмого, встанет и начнет бродить по пустой квартире, потому что делать ему нечего и идти ему некуда. Потом будет глазеть в окно на людей, которые торопятся на работу. Потом он не вынесет домашнего одиночества, выйдет на улицу, забредет на бульвар и будет маячить возле других стариков, которые играют в шашки или шахматы. А потом он станет мучительно думать, как же убить время, и пойдет в кино на первую попавшуюся картину, потому что больше пойти некуда…»
Ой, миль пардон. Вспомнила восклицание одной участницы ток-шоу по поводу того, сколько ей теперь придется ждать выхода на пенсию:
— А жить когда?!
Что же она делала до этого…
*********************
Знаю, что многих нынче от работы тошнит. И знаю почему. Когда после долгого перерыва дернулась в знакомые сферы, обнаружила как изменилась атмосфера в коллективах. Собственно, и коллективами-то их назвать уже нельзя. Раньше можно было запросто зазвать коллег на дачу. Теперь это тимбилдинг. И вообще многие процессы со стороны напомнили офис из фильма «Привидение», где коллега и, казалось бы, друг заказывает своего товарища, чтоб срубить деньжат. Справедливость-то в конечном счете торжествует. Только где набраться всемогущих теток типа Вупи Голдберг?
Засилье среди хозяев жизни и руководителей среднего звена подросших детей «малиновых пиджаков», которым чуждо уважение к людям, которые оказались хотя бы на ступеньку ниже их на служебной лестнице, просто поразило. Туши свет, жуй опилки. Какое у тебя может быть достоинство, когда он тебе «бабки» платит…
Добились свободы капитала, развития частного предпринимательства? Молодцы! Я тоже была двумя руками «за».
Кто знал, что за свободу частника его наемный сотрудник заплатит и рублем, и гордостью? Что труд на столичную тетю Мотю не будет столь привлекателен, как у поварихи Тоси на делянке лесорубов? А кто и как может заставить капиталиста дать вам достойную зарплату? И вы ведь против конкретного работодателя на митинг не выйдете… И в суд на него не подадите. У нас же в стране один человек во всем виноват. Против него и выступайте. Это так удобно вашему работодателю.
В общем, и труд в его широком позитивном смысле мы тоже про@@ли. Прости нас, товарищ Гагарин.
************
С маем все просто. Когда инфляция более-менее свернулась, осталось несколько печалей. То Египет закроют, то Турцию – стало быть, накрывается весенний all inclusive. То кто-то шум поднимает, что первомайские каникулы большие, а не вся редиска посажена и не все шашлыки съедены.
Мне бы заткнуться и помолчать. Стоило мне на эту тему только рот открыть, сразу припомнили, что я-то на троллейбусе уже бесплатно езжу. И до часу-двух продукты со скидкой покупаю. Много у меня радостей и времени, чтоб распинаться тут, когда другие страдают от непосильных трудов.
А запретите меня вместе с фильмом «Старики-разбойники». Или прибейте, чтоб не могла больше, как тот следователь мучительно думать, как же убить время, потому что идти больше некуда… Хотя есть бесплатный билет на троллейбус, которому вы так позавидовали.
